семейство нототениевые (nototheniidae)

Нототениевые — морские, преимущественно придонные, рыбы. Жаберная крышка без шипов. Тело покрыто мелкой чешуей. Боковых линий чаще две — одна вдоль спины, другая, обычно короткая, на хвостовом стебле; реже развита лишь одна боковая линия, но иногда их бывает три. Длина обычно не превышает полуметра, но некоторые виды достигают метра и даже двух метров в длину.

Семейство нототениевых отличается большим разнообразием — оно включает почти 50 видов, широко распространенных в антарктических и субантарктических водах. Подавляющее большинство видов принадлежит к родам Нототении (Notothenxa) и Трематомы (Trematomus); они часто бывают довольно сходны по внешнему виду, отличаясь деталями строения скелета грудного плавника.

Род нототений содержит почти три десятка видов, распространенных главным образом у берегов Патагонии, у субантарктических и антарктических островов, а также у Новой Зеландии; до материка Антарктиды доходят единичные виды.

Наиболее крупный представитель рода — мраморная нототения (Notothenia rossi), особенно многочисленная у островов Южная Георгия, достигает длины 90 см и веса 9 кг. Своей мраморно-пятнистой окраской она немного напоминает треску (Gadus), в связи с чем во многих странах нототению называют «антарктической треской». Это привело в научно-популярной литературе к досадным недоразумениям, поскольку нототении имеют с настоящими тресковыми (Gadidae) весьма отдаленное родство, не больше, чем, например, наш речной окунь. Мраморная нототения обладает сравнительно высокой плодовитостью. Она откладывает около 70—90 тыс. крупных донных икринок поздней осенью южного полушария. Выклюнувшиеся личинки быстро растут, питаясь богатым планктоном, и за лето достигают в длину 6—7 см; они ведут пелагический образ жизни, часто встречаясь на сотни миль от берегов, и имеют характерную синевато-серебристую окраску; лишь после перехода к придонному образу жизни они приобретают свой мраморный наряд.

Первые 4—5 лет неполовозрелые рыбы живут у берега, но, достигнув длины 35—40 см, постепенно отходят на глубины и в открытое море. Взрослые рыбы летом часто держатся у поверхности, откармливаясь крилем — небольшими креветками — черноглазками (Euphausia superba). Эти рачки, длиной до 5—6 см, образуют в антарктических водах грандиозные скопления, которые служат основной пищей китам, морским птицам, рыбам, кальмарам и др. Подсчитано, что только одни киты ежегодно поедали около полумиллиарда центнеров криля. Активно питается крилем и мраморная нототения, в одном желудке которой насчитывали свыше 2 тыс. этих креветок. Мраморная нототения образует значительные скопления крупной рыбы (средний размер около 68 см, вес около 5 кг) на глубине 200—300 м у островов Южная Георгия и Кергелен. Она обладает высокими вкусовыми качествами, особенно при горячем копчении; балычные же изделия из этой рыбы вполне могут быть отнесены к рыбным деликатесам.

Интересна история изучения другого вида — серой нототении (N. squamifrons), В течение почти ста лет со дня ее открытия знаменитой экспедицией на «Че-ленджере» она считалась редчайшим видом, известным лишь по двум малькам, хранящимся в Британском музее. В настоящее время выяснилось, что это один из массовых видов у Кергелена.

Большинство видов нототений ведет придонный образ жизни, но некоторые виды (N. macrocephala, N. larseni и др.), подобно мраморной нототении, летом встречаются в толще воды, откармливаясь здесь крилем. Глубины, предпочитаемые нототениями, весьма различны. Так, синегорлую нототению (Notothenia cyaneobrancha) на острове Кергелен можно легко ловить просто руками в отлив под камнями; большинство же видов предпочитает средние глубины береговой отмели (до 200— 300 м), но своеобразная чешуеглазая нототения (Notothenia kempi) встречается у берегов Антарктиды на глубине до 500—700 м.

В противоположность нототениям все виды трематомов (Trematomus) предпочитают самые холодные районы Антарктики. Так, у берегов Восточной Антарктиды водятся все 11 известных видов этого рода, в менее суровых водах Западной Антарктиды (в районе Антарктического полуострова) число видов уменьшается до семи, у Южной Георгии известно лишь два вида, а в еще более теплых водах у Кергелена и у других субантарктических островов трематомы полностью отсутствуют.

В прибрежных водах близ обсерватории Мирный обычны несколько видов трематомов, среди которых наиболее многочисленны пестряк (Trematomus bernacchii) и полосатик (Т. hansoni). Они постоянно существуют в крайне суровых условиях. Около 10 месяцев в году море здесь сплошь покрыто припайным льдом толщиной до 2 м. Температура воды под ним держится на грани замерзания (около 1, 8—1, 9°С ниже нуля). В зимне-весеннее время на глубине до 20—30 м вырастают своеобразные игольчатые «кусты» донного льда, а в толще воды появляется масса мельчайших кристалликов льда, представляющих смертельную угрозу для рыбьих жабр. Однако пестряк и полосатик хорошо приспособлены к жизни при предельно низких температурах: в их крови вырабатываются особые вещества (глюкопротеины), своеобразный антифриз, который сильно понижает точку замерзания их плазмы крови—до — 1, 98°С у пестряка и до -2, 01° С у полосатика. Наличие этого антифриза, а также особых энзимных систем, активных при очень низких температурах, обеспечивает у антарктических рыб высокий уровень обмена веществ и довольно хороший рост. Пестряк достигает половозрелости в пятилетнем возрасте, имея в длину до 27 см. Он ведет придонный образ жизни, питаясь главным образом моллюсками, бокоплавами, рачками-антарктурусами и многощетин-ковыми червями, весьма обильными в прибрежных водах. В конце октября — начале ноября пестряк откладывает между камней 1—2 тыс. крупных икринок, диаметром почти 4 мм. Развитие икры должно проходить очень медленно, но точные сроки инкубации пока не установлены. Полосатик отличается более крупными размерами (до 36 см), имеет большую плодовитость (7—12 тыс.) и нерестится в период антарктического лета (январь — февраль).

Весьма обычен в прибрежных водах очень подвижный трематом-гонец (Т. newnesi), питающийся крилем, а также крупная хищная черноперка (Т. nicolai). Биология ее мальков совершенно удивительна. Летом 1968 г. биологи-аквалангисты Е. Грузов и А. Пушкин, работая на глубине 30 м у стенки столового айсберга, обнаружили мальков длиной 4— 5 см, которые сидели, присосавшись брюшными плавниками к вертикальной ледяной поверхности. Такое необычайное явление, как присасывание рыб ко льду, еще никогда не наблюдалось и, естественно, озадачило биологов. Разгадка этого скорее всего такова. На вертикальных стенках айсберга развиваются диатомовые водоросли и сопутствующие им мелкие ракообразные, служащие пищей малькам черноперки. Однако последним трудно долго держаться на плаву, так как они, как и другие трематомы, не имеют плавательного пузыря. Присасывание к ледяной поверхности облегчает малькам использование своеобразных ледовых пастбищ на стенках айсбергов. Трематомы обитают не только в прибрежных водах, но и на значительных глубинах. Самым глубоководным из них является черноротый трематом (Т. loennbergi), который экспедицией на «Оби» был добыт тралом с глубины 920 м.

Весьма своеобразна биология антарктических широколобиков (Pagotheni а), представленных у берегов Антарктиды двумя видами. Из них лучше изучен большой широколобик (P. borchgrevinki), вся жизни которого тесно связана с припайным льдом. В подледном слое держатся многочисленные стайки мальков широколобика, при приближении опасности мгновенно исчезающие в рыхлом льду, обильно населенном диатомовыми водорослями и мелкими ракообразными. Таким образом, нижние слои припайного льда служат малькам и укрытием от врагов и пастбищем. Взрослые широколоби-ки, достигающие длины 30 см, также образуют массовые скопления в подледном слое. Постоянный контакт с кристаллами льда вызывает у широколобика необходимость высокой концентрации антифриза крови, который понижает ее точку замерзания до самой низкой температуры, вообще известной у рыб (—2, 07° С). Широколобик — одна из наиболее активных и массовых рыб антарктических вод, хорошо известная полярным рыболовам-любителям.

Нельзя не сказать несколько слов об антарктической рыбалке. Она своеобразна и увлекательна, особенно в тихий солнечный день. Обычно ловля ведется с припая на небольшой крючок с грузилом, который опускается на дно и слегка подергивается рыболовом. В зимне-весеннее время можно ловить рыбу и не у дна, а в подледном слое, где в массе держатся широколобик и гонец. Специальной лунки можно не делать (да и нелегко это в двухметровом льду), а использовать постоянные у берегов и островов приливно-отливные трещины или уже готовые лунки тюленей Уэдделла, которые мирно спят рядом, не обращая внимания на рыболовов. Эти лунки тюлени держат открытыми круглый год, подгрызая зубами намерзающий лед. Правда, когда хозяин лунки просыпается и ныряет в лунку, то можно, как говорится, сматывать удочки — клева больше долго не будет. Прежде чем вылезти на припай, тюлень может съесть 15—20 кг рыбы, а остальную распугает. Другой враг рыболова — это южнополярные поморники — скуа, крупные птицы с полутораметровым размахом крыльев. Они обладают острым зрением и очень агрессивны: стоит только зазеваться, как скуа уже пикирует на кучу выловленных рыб и буквально из-под ног рыболова улетает со своей добычей. Любопытные пингвины Адели (или «адель-ки», как их ласково называют полярники) не мешают, они скорее похожи на болельщиков. Подойдут, постоят рядышком и наблюдают за странными действиями «больших пингвинов», но рыбы не трогают — она для них великовата, да и кормиться они привыкли в воде.

Самыми крупными рыбами в Антарктике являются Клыкачи (Dissostichus). Они отличаются от других нототениевых рыб большим ртом с клыковидными зубами, а также очень мелкой чешуей и огромными размерами — достигают в длину полутора-двух метров и веса в несколько десятков килограммов. У берегов Антарктиды водится антарктический клыкач (Dissostichus mawsoni), а у Огненной Земли и Фолклендских островов — патагонский клыкач (D. eleginoides), который был обнаружен советскими экспедициями также у Южной Георгии и субантарктических островов.

С изучением этих крупных рыб ученым долго не везло. Еще в 1888 г. американское исследовательское судно «Альбатрос» у южных берегов Чили поймало неизвестную полутораметровую рыбу, однако ее смыло штормовой волной вместе с бочкой, в которой она находилась. До ученых дошла только ее фотография, которую лишь недавно удалось расшифровать и установить, что на снимке был изображен патагонский клыкач. Не удалось сохранить и первого антарктического клыкача. Впервые он был добыт в 1901 г. в проливе Мак-Мердо в море Росса экспедицией Роберта Скотта. Участники экспедиции загарпунили полутораметровую рыбу вместе с тюленем Уэдделла, который, однако, уже успел отгрызть ей голову, лишив ученых возможности точно изучить этого крупного антарктического хищника. Долго не удавалось поймать крупных антарктических клыкачей, и только через 60 лет пришла удача. В том же проливе Мак-Мердо и опять же у тюленя Уэдделла американские полярники отняли клыкача длиной 135 см и весом 27 кг. На этот раз тюлень не успел его повредить и уникальная рыба поступила в руки ученых невредимой и даже живой. В настоящее время клыкачи перестали быть редкостью, их ловят тралами у Ю. Георгии и Кергелена.

Мясо их отличается высокой жирностью (до 30%) и отличными вкусовыми качествами, причем особенно хороши балычные изделия из клыкача. В последние годы установлено, что антарктический клыкач живет не только у берегов Антарктиды, но и в открытом океане на сотни миль от материка. Здесь эти огромные рыбы питаются кальмарами, а сами служат обычной пищей кашалотам. Наибольшие из до сих пор известных экземпляров клы-качей хранятся в Зоологическом музее в Ленинграде: патагонский клыкач длиной 193 см и весом 70 кг и антарктический клыкач лишь на 10 кг меньше.

Одной из наиболее многочисленных рыб в высокоантарктических водах является, скорее всего, антарктическая серебрянка (Pleuragramma antarcticum). Это небольшая, похожая на сельдь серебристая рыбка с тонкой, легко опадающей чешуей. Длина ее до 20 см. Она ведет пелагический образ жизни в толще воды, питаясь планктоном, и лишь в период размножения, по-видимому, на короткое время связана с дном. Единичные траловые уловы и некоторые наблюдения позволяют предполагать, что эта рыбка образует крупные стайные скопления. Так, в море Беллинсгаузена наблюдали однажды массу снулой серебрянки, покрывавшей поверхность моря на протяжении многих миль.