ГЕДОНИЗМ

ГЕДОНИЗМ (от греч. ἡδονή – удовольствие) – тип этических учений, а также система нравственных воззрений, согласно которым все моральные определения (содержание понятий добра и зла и др.) выводятся из удовольствия [УДОВОЛЬСТВИЕ](положительные) и страдания (отрицательные). В учениях представителей киренской школы [КИРЕНСКАЯ ШКОЛА]гедонизм складывается как разновидность мировоззрения, отстаивающего приоритет потребностей индивида перед социальными установлениями как условностями, ограничивающими его свободу, подавляющими его самобытность. Именно у киренаиков обнаруживается двойственность гедонизма как практического учения: с одной стороны, в той мере, в какой гедонизм утверждал самоценность личности, в нем очевидны гуманистические черты, с другой – в той мере, в какой предполагалось, что удовольствие является абсолютной ценностью, гедонизм оказывался возможной основой для апологии зла и аморализма. Различают «эгоистический гедонизм» (теории, согласно которым исключительно личное удовольствие является конечной целью действий) и «универсалистский гедонизм» (когда удовольствие как общее счастье является конечной целью действий).

Аристипп [АРИСТИПП], вслед за софистами, не делал различий между наслаждениями (по их источнику), однако принимал во внимание наслаждение, которое может быть достигнуто в данный момент, и игнорировал возможные, но недостижимые в настоящем наслаждения. Гедонизм смягчается в учениях, типологически характеризуемых как эвдемонизм [ЭВДЕМОНИЗМ]. Таков гедонизм Эпикура [ЭПИКУР], который считал действительным благом не чувственные удовольствия тела, а подлинные и возвышенные наслаждения души, точнее – состояние атараксии [АТАРАКСИЯ]. Строго говоря, различия между гедонизмом и эвдемонизмом не существенны: оба учения ориентируют человека не на добро, а на наслаждение, а если и на добро, то ради наслаждения. В христианской традиции Средних веков идеям гедонизма не было места; лишь в эпоху Возрождения они находят новых сторонников (Дж.Боккаччо, Л.Бруни, Л.Валла, Ф.Петрарка, К.Раймонди), да и то по преимуществу только в его мягкой эпикурейской версии.

В новоевропейской мысли с идеями гедонизма происходят существенные трансформации. Эти идеи оказываются воплощенными более или менее полно и адекватно в большинстве философско-этических учений того времени. Т.Гоббс, Б.Мандевиль, К.Гельвеций, так же, как и Б.Спиноза, выводят поведение людей из удовольствия. Однако последнее все более ассоциируется с общественно определенными интересами индивида: у Гоббса эгоизм ограничивается общественным договором, у Мандевиля стремление человека к удовольствию трактуется как средство, используемое воспитателями и политиками для управления людьми, у Гельвеция оно ставится в зависимость от правильно понятого интереса (см. Разумный эгоизм [ЭГОИЗМ РАЗУМНЫЙ]). Данная линия в новоевропейской моральной философии (от Гоббса к Гельвецию) находит непосредственное продолжение в классическом утилитаризме, отождествляющем удовольствие с пользой. Эта динамика идей вела в конечном счете к выводу, что удовольствие не является определяющим мотивом поведения, но лишь сопутствует той деятельности, которая воспринимается как успешная. По этой же линии развивались идеи либерализма – течения мысли, покоящегося на адекватном и последовательном обосновании автономии индивида – как личности и гражданина. Лишь в произведениях де Сада принцип удовольствия утверждается в чистом виде – именно как принцип гедонического умонастроения и практики, в противовес социальным установлениям и в косвенной полемике с теорией общественного договора [ДОГОВОР ОБЩЕСТВЕННЫЙ]. Т.о., хотя идеи гедонизма и были воплощены в большинстве учений, они одновременно оказались перемещенными в такие контексты (рационалистического перфекционизма и социальной организации, в одном случае, и утопии аморальной вседозволенности, в другом), которые в конечном счете привели к кризису гедонизма как философского мировоззрения.

К.Маркс, З.Фрейд и Дж.Мур с разных позиций сформулировали положения об удовольствии как практически-поведенческом и объяснительно-теоретическом принципе, которые концептуально оформили этот кризис. Так, в марксизме – в порядке социально-философской критики гедонизма – было показано, что наслаждения и страдания являются функцией от действительных социальных отношений людей. Благодаря психоанализу с его детальным изучением бессознательной мотивации и формирования характера человека, вниманием к технике наблюдения кардинально меняется положение в исследовании удовольствий. Фрейд с психологической точки зрения доказал, что удовольствие, будучи исходным, не может быть универсальным принципом поведения общественного индивида, тем более (что было акцентировано последователями Фрейда) если речь идет о нравственных основаниях поведения. Мур, критикуя Милля и Сиджвика, показал, что гедонизм, утверждая удовольствие в качестве единственного добра, в полной мере воплотил в себе натуралистическую ошибку [НАТУРАЛИСТИЧЕСКАЯ ОШИБКА]. В частности, в гедонизме, как правило, смешиваются понятия «желание» и «достойное желания», средство достижения блага и то, что является частью искомого блага, удовольствие и сознание удовольствия; привнесение в гедонистическое рассуждение критериев рациональности неявно устанавливает предел удовольствию и тем самым разрушает целостность гедонизма как концепции, утверждающей абсолютность ценности удовольствия. В свете такой критики гедонизм уже не мог восприниматься как теоретически серьезный и достоверный этический принцип и переместился в сферу «моральной идеологии» и в практику. Удовольствие становится предметом специального рассмотрения частных наук, напр. психологии или теории потребления.

Литература:

1. Мур Дж. Э. Принципы этики. М., 1984, с. 125–85;

2. Sidgwick H. The Methods of Ethics. Cambr., 1981;

3. Gosling J.С.В., Taylor С.С.W. The Greeks on Pleasure. Oxf., 1982.

P.Г.Апресян